Наш доверитель арендовал помещения в центре Москвы. В связи с небольшими затруднениями он не смог вовремя выплатить арендную плату за несколько месяцев, из-за чего образовалась задолженность. Арендодатель обратился в суд с иском о взыскании этой задолженности с нашего доверителя. Когда наши юристы посмотрели документы, переданные доверителем, они не поверили своим глазам. Оказалось, что арендодатель - не собственник сданных в аренду помещений, и вообще не мог передавать их кому-либо в аренду, а настоящим собственником помещений является государство. Такая ситуация стала возможной, поскольку в конце 80-х годов прошлого века законодательство позволяло советским учреждениям создавать с иностранцами совместные предприятия и вносить в качестве вклада в них права пользования закрепленным за учреждением государственным имуществом. Потом эту норму отменили, но совместное предприятие осталось, и даже преобразовалось в закрытое акционерное общество, но собственность на помещения так и не оформило. Мы подали встречный иск о признании договора аренды недействительным, а также потребовали привлечь в качестве третьих лиц само государственное учреждение и Росимущество. Истец предпочел - вместо продолжения судебного разбирательства - предложить нашему доверителю мировое соглашение, которое полностью устроило последнего. 

Администрация одного из районных центров Подмосковья провела аукцион на право заключения договора аренды земельного участка в целях его комплексного использования для жилищного строительства. Участие в торгах приняли несколько компаний, при этом одной было отказано в участии в торгах, поскольку она не представила документов, предусмотренных законодательством, а именно: проекта планировки земельного участка. Эта компания обратилась в суд с иском о признании незаконными результатов торгов. Наши юристы в этом деле представляли интересы администрации. Истец утверждал, что он представлял проект планировки, но нам удалось убедить суд, что представленный им документ не соответствует требованиям градостроительного и земельного законодательства, поэтому его нельзя рассматривать как "проект планировки", и, следовательно, считать такой документ представленным по правилам нельзя. Истцу в иске было отказано. 

Известное государственное образовательное учреждение обратилось к нам за помощью. Как выяснилось, это учреждение в свое время осуществляло капитальный ремонт учебных корпусов, в ходе которого подрядчик выполнял различные работы, в том числе по устройству вентиляции. Однако в связи недобросовестностью проректора, который курировал ремонтные работы, в актах о приемке работ, которые он подписал от имени учреждения, работы по устройству вентиляции не значились. Проректор за свои "проделки" был уволен, но недобросовестный подрядчик решил воспользоваться сложившейся ситуацией и еще раз получить деньги за уже оплаченные работы. Он обратился в суд с иском о взыскании их стоимости, указывая, что такие работы он не выполнял и они являются дополнительными. Казалось бы, с формальной точки зрения он прав, и суд должен был удовлетворить его требования. Мы приводили в суде доказательства того, что указанные работы не могут являться дополнительными, поскольку их выполнение было предусмотрено проектной документацией, а, кроме того, подрядчик заблаговременно, как того требует закон, не согласовывал их выполнение с учреждением как дополнительных работ. Рассмотрение иска в суде первой инстанции заняло около 6 месяцев, и в результате суд вынес решение в пользу подрядчика. Но суд апелляционной инстанции, куда мы обжаловали это решение, под воздействием наших аргументов решение суда первой инстанции отменил и в иске подрядчику отказал. 

Нам удалось отбить притязания прокуратуры, которая по заявлению конкурсного управляющего одного из муниципальных предприятий обратилась в арбитражный суд с иском о признании незаконным действий учредителя этого предприятия (администрации муниципального образования) об изъятии у предприятия закрепленного за ним имущества (жилого фонда, объектов коммунального назначения). В свое время жилой фонд и объекты коммунального назначения, которые были переданы в управление муниципальному предприятию, были изъяты у него учредителем и переданы другому предприятию. Наша позиция была построена на том, что, во-первых, жилой фонд и объекты коммунального назначения не могут входить в конкурсную массу при банкротстве, а во-вторых, истек срок исковой давности на предъявление соответствующего требования, потому что его необходимо исчислять с момента, когда самому предприятию, а не конкурсному управляющему, стало известно об изъятии имущества. Суды поддержали нашу позицию, и прокуратуре было отказано в удовлетворении заявленных требований.